Однажды у Аркадия Шапелявы разболелся зуб. Пришлось идти в стоматологическую поликлинику. Дантист, к которому Шапелява попал на приём, оказался мужчиной с ярко выраженной кавказской внешностью. Это Аркадия очень порадовало, потому что получалось толерантно и мультикультурно. К тому же всем известно, что кавказцы – очень хорошие специалисты, настоящие профессионалы – не то что эти вечно пьяные ленивые русские, у которых руки растут из жопы. Осмотр показал, что зуб надо удалять – лечить там было уже нечего. Местная анестезия подействовала – но не на сто процентов. То ли организм у Аркадия был невосприимчив к препарату, то ли просто не повезло. Но было больно. Очень. Аркадий даже заплакал. А ещё он очень обиделся на врача за свою боль. К тому же доктор сказал ему: "Не плачь, ты же мужчина!" – и это было очень унизительно. Как будто мужчинам нельзя плакать. За эти слова Аркадий дантиста натурально возненавидел. И что самое ужасное – вместе с ним он возненавидел и всех остальных кавказцев. Это Аркадий понял уже дома. Мысли о любых кавказцах вызывали в нём порывы жгучей ненависти. Самым неприятным оказалось то, что данная патология не прошла даже через несколько дней. Вот тогда-то Аркадий произошедшего сдвига в психике испугался всерьёз. Ведь всякому здравомыслящему человеку понятно, что ксенофобия – это очень плохо. Что не бывает плохих национальностей, а бывают только отдельные плохие люди. Умом-то Аркадий ведь прекрасно понимал, что вообще-то кавказцы – чудесные люди, но эмоциональные реакции теперь были не на стороне разума. Что же делать? Аркадий почти успел впасть в отчаяние, когда его озарила идея. Главное – решил он – не держать негативные эмоции в себе. Нужно дать им выход наружу, чтобы они излились в полном объёме – тогда психика от них очистится и исцелится от проклятой ксенофобии. А изливать негатив лучше всего известно куда – на бумагу. Вернее, в компьютер, раз уж писание на бумагу нынче не в почёте. Аркадий создал новый текстовый файл и принялся печатать, остро чувствуя прилив вдохновения.
Куда бы ты ни выползал –План сработал. Аркадий снова стал безупречным антифашистом, каким являлся раньше. Самое нутро уверенно говорило, что никакой мерзкой ксенофобии в нём более не осталось. На радостях Аркадий сразу же стал заниматься привычной антифашистской работой. Он вышел в Интернет и открыл френдленту. Переходя по ссылкам, он попал в журнал к какому-то Свёртышу-Кладуну, которому быстренько написал комментарий: "Как жаль, что твоя мама не сделала аборт! Такие уроды, как ты, не должны появляться на свет. А если появляются, их следует сразу же убивать, чтобы не портили своим существованием окружающую среду. Надеюсь и молюсь о том, чтобы тебя, выродок, равно как и всех твоих друзей-ублюдков, переехала машина. А ещё лучше попадись в тёмном переулке толпе кавказских ребят, которых ты так не любишь, чтобы они выпустили тебе кишки, нацистская мразь! И чтоб твои дети, если они у тебя будут, родились уродами и даунами – будет самая лучшая высшая раса, о которой вы все так мечтаете. А теперь вали дальше жрать водку, вонючее быдло!".
На улицу, в кино,
В деревню, выставочный зал –
Встречаешь ты одно.
В лесочке, весело журча,
Спешит-бежит ручей.
Шумит, поёт: убей хача,
Скорей хача убей!
Соломку еле волоча,
Малютка-муравей
Сигналит ей: убей хача!
Скорей хача убей!
Резвится в солнечных лучах
Проказник воробей.
Чирик-чирик: убей хача!
Скорей хача убей!
Пойдёшь по полю сгоряча –
Прицепится репей –
Упрямо так: убей хача!
Скорей хача убей!
Свою минутку улуча,
Щебечет соловей.
Выводит он: убей хача,
Скорей хача убей!
Что у вороны, у грача,
У стайки голубей
Одна мольба: убей хача,
Скорей хача убей!
По рельсам поезда стучат.
Доносится с путей
Всегда одно: убей хача!
Скорей хача убей!
Читаю в школьника очах –
Не знает он дробей.
И просьбу: дядь, убей хача!
Скорей хача убей!
Девчонки бродят, хохоча,
И жесты их грудей
Несут призыв: убей хача,
Скорей хача убей.
В метро я видел скрипача,
Пожертвовал рублей,
А он скрипит: убей хача!
Скорей хача убей!
В сортире тухлая моча
Воняет всё грубей.
А в вони той: убей хача!
Скорей хача убей!
Столбы на улицах торчат,
И свет от фонарей
Твердит, твердит: убей хача,
Скорей хача убей!
Купил два свежих калача
И хлеб из отрубей.
Они молчат: убей хача,
Скорей хача убей!
Понятно всё – тада-да-дам –
Ну что же – так и быть!
Хачей, выходит, надо нам
Скорее всех убить.
Аркадий остался доволен своим комментарием – вдохновение всё ещё не иссякло. Он удовлетворённо потёр ладошки – борьба продолжалась.